Аспекты мифа
Цель этого небольшого, не претендующего на какую-либо систематичность и
последовательность введения — прежде всего попытка заинтересовать идеями и
образами известного философа и историка Мирче Элиаде (1907—1986) широкого
читателя.
Творчество Мирча Элиаде может дать толчок для размышлений по поводу очень
многих тем и вопросов. Есть среди них и сугубо научные, представляющие
интерес только для узких специалистов. Но есть и такие, что будут
волновать всех, и не только филологов, историков и философов, и больше
того — даже не только людей, получивших гуманитарное образование.
В предлагаемой читателю книге есть такие слова: «Какова будет реакция
современного западного мира, если он узнает, например, что хотя Индия была
завоевана и оккупирована Александром Македонским и хотя это завоевание
имело влияние на последующую историю, она даже не сохранила имени великого
завоевателя. Как и другие традиционные культуры, Индия испытывает интерес
только к моделям для подражания и парадигматическим событиям, а не к
частному и индивидуальному».
И в самом деле, никаких Александрий в Индии не было, хотя эта страна была
так же завоевана, как и Египет. Этот факт Элиаде приводит как пример
культуры, обладающей невероятной творческой активностью и «саботирующей»
историю, которой, по мнению Элиаде, у религии быть не может. Элиаде —
сторонник освобождения мифа от истории, которая, как он считает, более
поверхностно, чем миф объясняет суть человеческой жизни.
Сам миф Элиаде понимает не как «сказку», «вымысел», «фантазию», а так, как
его понимали в первобытных и примитивных обществах, где миф обозначал как
раз, наоборот, «подлинное, реальное событие» и, что еще важнее, событие
сакральное, значительное, первородное откровение, служащее примером для
подражания.
Уже вошло в довольно широкий обиход слово «двоемирие»: наш мир, «земной»;
и мир «потусторонний», трансцендентальный. Но были когда-то, а может быть,
есть где-то и сейчас культуры, где земной мир «открыт» миру
сверхприродному, сверхъестественному, сверхисторическому, миру
трансцендентальных (вечных) аксиологических ценностей. Эти ценности и
открываются в мифе, открываются мифическим предкам, сверхъестественным
существам и представляют парадигму всех видов человеческой деятельности.
В еще более широком обиходе в настоящее время слова: магия, культ,
посвящение, ритуал, космос и т. д. Удивительным образом в литературе и
искусстве появляются темы и мотивы, оставленные где-то в XVI—XVII веках.
Вряд ли за целый XIX век наберется с десяток произведений, где фигурируют
мифологические герои, где разрабатываются «общие темы». Но вот как из рога
изобилия с середины XX века начинают являться из глубин столетий
бесконечные Эвридики, Электры, Клитемнестры, Эдипы, Ифигении, Андромахи.
Дж. Апдайк, Ж. Жироду, Т. Уайльдер, Дж. Джойс, Артур Миллер, А.Камю, Ж. П.
Сартр, Ж. Ануй — далеко не полный перечень крупнейших современных
художников, неоднократно обращавшихся в своем творчестве к так называемым
«общим сюжетам».
Исследователи европейского театра XVI—XVII веков отмечают, что в это время
театральное представление теряет характер сакрального приобщения, каковое
оно сохраняло в средние века и в Древней Греции, где хор выполнял сразу
роль и актера и зрителя. Примечателен один факт — чрезвычайно широкое
распространение так называемого «театра в театре».
И вот в середине XX века также возникает множество пьес, представляющих
«театр в театре».
Примеров сходства, «встречи» явлений рубежа средневеково-возрожденческого
периода и Нового времени, с одной стороны, и середины XX столетия, с
другой стороны, можно было бы привести еще больше. Очевидно, не было бы
слишком смело сделать заключение, что в XVI—XVII веках происходило
«расставание » с целостным, космологическим мировосприятием (окончательно
оно завершилось в XVIII в., когда появляются такие «шедевры»
механистического мировоззрения как, например, труд Ламеттри
«Человек-машина», где человеческий организм сравнивается с паровой или
иной какой-либо машиной: его, как и машину, можно разобрать и собрать).
Это «расставание» находит свое выражение и в известных словах Гамлета:
«Мир раскололся». А в XX веке мы оказываемся свидетелями постепенного
возвращения к тому же космологическому мировоззрению.
Но как раз такое заключение в значительной мере шло бы вразрез с одной из
главных идей и настоящей работы и многих других работ М. Элиаде, по мнению
которого, «некоторые аспекты и функции мифологического мышления образуют
важную составную часть самого человеческого существа». Мифологическое
мышление существовало всегда, существует и в наше время. «Мифологическое
мышление, — пишет Элиаде, — может оставить позади свои прежние формы,
может адаптироваться к новым культурным модам. Но оно не может исчезнуть
окончательно».
Элиаде полагает, что эсхатологический миф явился существенной составной
частью роли и миссии основателей и руководителей современных тоталитарных
движений, прежде всего коммунизма и национал-социализма. Маркс
воспользовался одним из самых известных эсхатологический мифов
средиземноморско-азиатского мира — мифом о справедливом герое-искупителе
(речь здесь идет о пролетариате).
Таким образом, всем современным теоретическим построениям, в основе
имеющим идеи «возрождения» мифа, придется так или иначе иметь дело со
сложностями, которые для них будут представлять взгляды Элиаде. Правда,
судя по некоторым высказываниям автора, он допускает все же большую или
меньшую «мифологичность » той или иной эпохи, и примеры, которыми он
сопровождает, например, характеристику «модернистской» литературы и
искусства, могут привести к выводу, что эпоха, когда начинают преобладать
модернистские настроения, оказывается временем более «мифологически»
осмысляющим мир. Ведь, по мнению Элиаде, деструкция художественного языка,
осуществленная кубизмом, дадаизмом, додекафонизмом и «конкретной музыкой»,
Джеймсом Джойсом, Беккетом и др., есть не что иное, как сведение, редукция
«художественной вселенной» к первоначальному состоянию materia prima
(первоначальной материи). При знакомстве с этими произведениями,
утверждает Элиаде, создается впечатление, что всю историю искусства авторы
хотели свести к tabula rasa, погрузить в полный хаос, за чем должно
непременно последовать сотворение новой Вселенной.